— Глафира, а что? Можете Глаша.

— Глафира, хочешь заработать?

— Я уродством заниматься не буду! — остановилась та, повысив голос. — Сам же сказал, что без особых услуг!

— Да успокойся ты, Глаша, успокойся. Ничего делать не надо будет.

— Врешь! — с классовой ненавистью посмотрела она на меня. — Не бывает такого, чтобы делать ничего не надо, да еще и денег платили.

В принципе, я был с нею согласен. У меня подобного точно не бывало. Но все бывает в первый раз.

— Значит, тебе сегодня повезло. Мне нужно отлучиться на какое-то время. А ты здесь побудешь. Ну, и сделаешь вид, что все у нас в порядке.

— Из воров, чо ли? — усмехнулась та. — А на лицо благородный. Учти, коли городовой придет потом, покрывать не стану.

— Скорее всего и не придется, — ответил я. — Ну так что, по рукам?

— Заплатишь сколько? — серьезно осведомилась она.

Надо же, мне эта Глафира даже нравиться начала практичностью и деловитостью. Такая своего не упустит. Я пощупал деньги в кармане. Вот, хотел же с запасом взять. Кто ж знал, что меня в бордель занесет. Просадить больше ста рублей за вечер, ничего не делая — это, конечно, сильно.

— Пятьдесят рублей, — сказал я.

— Семьдесят, — отрезала Глаша.

— Бога побойся. За что?

— Ты посмотри, где я живу и чем занимаюсь. Бога я давно не боюсь. Ну что, устраивает или нет?

— По рукам, — уныло сказал я, понимая, что придется заскочить потом домой за деньгами. Если, конечно, к тому времени меня еще не обнаружат.

В противном случае Глаше придется довольствоваться тем, что есть.

— Вот тебе двадцать, — сказал я. — Остальное отдам, когда вернусь.

— Ты уж только вернись, родной, — усмехнулась она.

Я почти подошел к окну, когда вздрогнул от резкого стона и легкого крика Глафиры.

— Ой, Вашблагородие, какой забавник!

— Ты чего? — спросил шепотом.

— Сам же сказал, чтобы вид делала, — пожала плечами она. — Нешто плохо?

— Да нет, — мне опять стало жарко. — Скорее наоборот.

— Кто на что учился, — усмехнулась Глаша. — Ты, вот, воровать, я — мужчин дурить. Каждому свое.

— Давай только, сперва я вылезу, а ты уже потом продолжишь. Хорошо?

Для начала я выковал форму Холодного следа. С его помощью можно оторваться от преследователей. Да и сил потребовалось немного, заклинание всего лишь четвертого ранга. Подумать только, скажи мне еще месяц назад, что я буду с подобной легкостью создавать такие чары?

Затем бережно открыл окно и выбрался наружу, после чего плотно затворил створки. Глаша кивнула и продолжила «концерт» одного актера. А я тихо обошел бордель и направился к дому Миши Хромого.

Судя по негромким разговорами и лошадиному фырканью, мой «хвост» все еще находился на улице. Ну и замечательно.

Сердце до сих пор колотилось как бешеное, а с меня, несмотря на морозную погоду, градом лился пот. Вот, блин, и сходил за хлебушком. И не поделишься таким ни с кем. Илларион убьет за потраченные деньги, да и пацанам как-то неудобно говорить. Пусть даже и не было ничего.

Я представил Глафиру. За ее развязностью что-то определенно скрывалось. И сказать, что девушка мне не понравилось — значит соврать. Вот только я вспомнил и ее актерские данные. Что называется, Оскар в этом году опять ушел не в те руки. Нет, это все не то. Вроде только пообщался, а внутри какое-то гадкое чувство осталось. Будем искать для тети Маши другую невестку.

Наконец я добрался до конюшни. Прислушался — тишина. Медленно и осторожно пробрался внутрь.

Васька встретил меня насмешливым взглядом змеиных глаз. Будто бы знал, откуда я явился только что. Да нет, быть не может. Я прижал палец ко рту.

— Тихо, сейчас немного прогуляемся. Ты же не против?

В ответ он легко фыркнул. Еще бы, когда Васька отказывался от прогулки?

— Сегодня, я покажу тебе свой мир, — сказал я, пренебрегая чисткой и сразу седлая кьярда. Времени оставалось в обрез. — И еще нам надо кое-кого спасти.

— С-с-спас-с-сти, — согласно тряхнул головой Васька.

Напоследок я обмотал копыта кьярда тряпками, чтобы он шел еще тише. Спасибо Фенимору Куперу. А еще говорят, что книжки ничему не учат.

Мы с Васькой выбрались на нашу открытую «бочку». Миша молодец. Помимо того, что он довольно быстро починил конюшню, так оставшийся лес пустил на укрепления ограждений. Хотя, вряд ли кьярда можно этим удержать.

Мои руки взметнулись вверх, быстро формируя образ Компаса. Перед глазами встала картинка того самого спецучреждения. Мое транспортное средство прекрасно активировало навигатор, повернувшись в ту сторону, куда следовало двигаться.

Я тяжело вздохнул и кивнул. Даже говорить ничего не пришлось. Кьярд разбежался и взмыл в воздух, направляясь к цели.

Глава 12

Картина с воздуха представлялась странная, сюрреалистичная. Огромный темный кусок (все-таки с освещением в Петербурге было довольно скромно) утонул в свете многочисленных огней. И это ведь не какая-то Москва — всего лишь Самара.

Наиболее освещенными участками являлись приграничные пункты, что с нашей, что с противоположной стороны. Помимо этого, вдоль набережной патрулировали конные разъезды со странными людьми без всяких знаков отличий. Хотя я знал, кем являются странные люди — Вестниками. Это мне поведал Горчаков, который много чего интересного рассказывал. А сам, в свою очередь, черпал информацию от отца.

После разрушения стены Вестники являли собой самый главный оборонительный рубеж. Я только примерно представлял как работает их дар. Но если вкратце, то предсказатели настраивались на все, что может причинить нам вред. И именно в случае возникновения угрозы их способности срабатывали. Благо, пока и «застенные партнеры», и маги вели себя на удивление адекватно. Хотя я понимал: надеяться на мир во всем мире — глупо.

После появления квадрокоптеров, которые собирали информацию, в «схеме настройки» Вестников появился еще один пункт — разведчики. К примеру, последние несколько дней ни одного вторженца в небе замечено не было. Хотя, наверное, дело в том, что правительство застенцев само создало над Петербургом беспилотную зону и сбивало тех, кто в нее попадал. Я бы ввел еще конские штрафы и уголовные сроки. Глядишь, зевак бы поубавилось.

Что меня удивило именно сейчас — это несколько огромных телевизоров, установленных напротив каждого магического блок-поста. Забавно, учитывая тот факт, что, к примеру, с набережной эту громадину, воткнутую прямо посреди Волгина, не видно. Упор, вероятно, делался на военных.

Транслировали боевую мощь нашей армии. Вот на экране едут могущественные бронированные машины (судя по разноцветной краске, снятые с состязаний по танковому биатлону), следом летят могущественные истребители, а могущественные ракеты разрушают могущественные здания в дофигиллиард этажей. Что называется — только попробуйте усомниться в нашем миролюбии, мигом умоетесь кровью.

На мой взгляд — глупо. Лучше бы показывали все то, что мы смогли построить в двадцатом веке. А там есть, что показать. Небоскреб Бурдж-Халифа, солнечная электростанция Bhalda Solar Park в Индии, площадью в шесть гектаров, да хотя бы какую-нибудь сложную нейрохирургическую операцию, где восстанавливают то, что, казалось бы, восстановить нельзя. Для имперского Петербурга подобное и стало б магией.

Из вариантов — напугать или удивить, я всегда выбираю второе. Но это я, глупый пацан-лицеист, а там сидят седые умудренные старцы. Иногда лысые от обилия умственной деятельности или переизбытка тестостерона. Вот только такие обычно и начинают все войны.

Однако сейчас это все меня не касалось. Компас направлял кьярда в ночное небо. Его копыта месили воздух словно мерзлую сухую землю, мышцы перекатывались буграми, а вытянутая морда испускала клубы пара.

Но и мне пришлось поработать. Пусть в ночном небе нас вряд ли можно было разглядеть, но рисковать не хотелось.

Озябшими от холода пальцами я соткал форму Невидимости. Не просто заклинания: для меня это был определенный вызов себе самому. Второй ранг. То, что называли Высшей магией.