Учитывая, что Нева сделала ручкой, ничего хорошего. Поэтому там меня ожидают тоже, скорее всего, очередные убытки. Но на худой конец, территорию завода можно будет продать. Если дела пойдут очень плохо, то избавлюсь от сульфара. Думаю, если даже удастся продать его в половину заявленной стоимости, и то плюс. Илларион говорил, что государственные оценщики, как правило, завышают цену, чтобы стрясти побольше налогов.

В общем, много чего интересного здесь. Надо пожить, осмотреться и не совершать резких движений. С тем же самым расчетом я пока и налог не платил.

К слову, мне принесли все имущество, позабытое в больнице — рюкзак с футбольной формой и личными вещами. Телефон превратился в кирпич, не реагируя даже не включение. Именно в этот момент я жутко затосковал. Несмотря на все недостатки, тетя Маша хорошая. Как она без меня там, интересно? И пацаны. Грудь сдавила жуткая тоска и предчувствие грядущей беды. Новый мир был жестким, недружелюбным и, что самое важное, чужим. Он не торопился принять иноземца в свои объятья.

Все, что я делал — сидел взаперти и читал, читал, читал. Географию, к примеру, сразу отмел. Зачем она теперь? К тому же, миры одинаковые. Историю вот просмотрел. А после и вовсе нашел книгу по заклинаниям, некий «Самоучитель господина Ваянского, мага третьего ранга и почетного профессора высшей школы волшбы им. Рейне».

Сказать по правде, самоучитель был так себе. Ну, либо с моими способностями оказалось что-то не так. Я как не пыжился, но не смог сотворить ни одного заклинания. Даже Компас или Погребальный звон — самые простейшие из заклинаний седьмого ранга. Первое находило нужный путь к цели (например, к собственному дому), а второй, что вполне логично, использовался в роли набата в случае опасности.

Зато почерпнул много интересной информации о магии и способах сотворения заклинаний. Основных видов существовало два: «ковка» и «плетение». Еще их называли «мужской» и «женский». Ковку придумал один русский граф из Тульской области, а плетение испанская виконтесса.

Что интересно, одно и то же заклинание можно было создать двумя разными способами. Вот только по характеристикам они отличались. Ковка творилась быстрее и, соответветственно, меняла свою структуру проще. Как я понял, судя по манипуляциям того же министра, вся защитная стена была кованым заклинанием. Здесь, помимо постоянных открытий и закрытий проходов, наверное, сыграла свою роль и масштабность волшбы.

Плетение обычно использовали, когда позволяло время. Для его создания требовалось особая внимательность и скрупулезность. Зато плетеные заклинание были самыми мощными.

Правда, успехов мне эта информация не принесла. Я внимательно все прочитал, но так и не смог создать ничего путного. Ни плетеного, ни кованого. Нет, честно пытался, даже чувствовал и боль в животе, и непонятный жар внутри. Вот только результатов ноль целых, ноль десятых.

Так я и проводил время. Читал, пыжился, пытаясь сотворить хоть что-нибудь, бесцельно смотрел в окно, тоскуя о близких мне людях и изредка ел вкусную еду из трактира. Хоть что-то радовало. Еда была действительно вкусная. Врал соседушко или оказался попросту большой привередой. Что, впрочем, не мешало сметать ему к утру все подчистую.

Пару раз я попытался было прогуляться в компании Иллариона. Одного он меня отпускать не собирался ни под каким предлогом. Вот только не успели мы пройти и квартал, изучая таинственный магический город, как к нам подошло сразу целых три человека в красивой синей форме. Один из них показал удостоверение отдельного жандармского корпуса и настоятельно рекомендовал в целях моей безопасности оставаться в доме.

Рекомендация звучала таким образом, что если я его ослушаюсь, то эти ребята с красивыми лицами с удовольствием свяжут меня и отнесут туда, где мне быть и полагалось. В ту самую золотую клетку, арендованную до декабря.

Мог ли я подумать, что долгожданное знакомство с иносами закончится домашним арестом? Нет, формально я вроде был волен делать, что хотел. А по факту меня заперли, будто не совсем понимая, как вести себя с таким бесполезным товарищем. Вот я и сидел, проедая деньги господина Ирмера. И ждал хоть каких-то изменений. И, видимо, кто-то услышал мои молитвы.

В тот день Илларион пришел из трактира раньше обычного. И что самое удивительное — без еды. На мой недоуменный взгляд, он вытянул дрожащей рукой перед собой газету. Чем удивил меня еще больше.

Нет, Илларион был обучен грамоте. Однако прессу не жаловал. Говорил, что самое важное всегда в трактире расскажут. К тому же, видимо тоже знал нарок профессора Преображенского не читать за завтраком имперских газет.

— Его Величество… подписал… — только и сказал он, пытаясь отдышаться. Ничего себе, да он бежал всю дорогу!

Он развернул газету на нужной странице, ткнув в нее грязным ногтем. Пришлось читать вслух.

— Осуществить с первого сентября для всех юных дворян, имеющих дар, обязательное прохождение обучения в лицее для одаренных подростков с целью подготовки в возможных военных кампаниях. Обучающимся до выпуска присвоить звание юнкеров, после прохождения экзаменов и получения ранга зачислить в армию для службы Его Императорскому Величеству.

— Дурное затевается, господин, коли уж молодых под одну гребенку стали собирать, — дрожащим голосом сказал Илларион.

— Зато, может, там меня все-таки научат заклинаниям. Да и все же лучше, чем дома сидеть.

И именно тогда я вспомнил слова князя Разумовского об обязанностях. Ох, не зря меня графом сделали, ох не зря. Создавалось ощущение, что я играю в игру, правила которой мне так и не рассказали. А если сказать более грубо — то мною играют. Но ничего, я всегда был хороший распасовщик. И мы еще посмотрим, кто кого.

Глава 8

В футболе ты должен четко понимать, что сделаешь, когда получишь мяч. Заранее поднять голову, посмотреть кто и где находится, а после понять, куда двигаются твои партнеры по команде. Чтобы знать, отдашь ты передачу или потащишь мяч сам.

Жизнь не особо сильно отличалась от футбола. Всегда нужно иметь план. Заранее знать, к чему и зачем ты движешься. И что будет, когда ты достигнешь конечной цели. Нет, есть любители плыть по течению в надежде на везение. Дескать, их выбросит на хороший берег, полный вкусных фруктов и драгоценных камней. Но лучше выбирать место остановки самому.

Что наиболее неприятное — не всем везет одинаково. Разговоры о равноправии — самая масштабная чушь, которую продолжают втирать простому народу. Да, мы все плывем по реке под названием Жизнь. Вот только кто-то делает это уцепившись за скользкое бревно, а кто-то попивает коктейль на шикарной яхте.

У меня яхты не было. И родственников, которые ее подарят тоже. Мой жизненный план сводился к простым вещам — пойти учиться на токаря, устроиться на завод имени Масленникова, чтобы получить стаж, а потом даже можно попробовать рвануть вахтовиком на север. Да, там сложно, зато прибыльно.

На яхту не заработаешь, но вот мои дети, возможно, когда-нибудь начнут свое плаванье уже на моторной лодке.

Вот только неожиданно в мой мир пришло нежданное наследство. Многие шутят про дядюшку в Америке, который вдруг умрет и оставит тебе кучу денег. Я о таком даже не мечтал. Да и наследство, мягко говоря, вышло с подвохом. Будто ешь спелое красивое яблоко, которое в середине оказывается червивым.

В общем, я был намерен получать профессию и практические навыки, а тут выходило так, что придется учиться снова. Да еще с весьма непонятными перспективами. Но, как оказалось, лицей для одаренных подростков — не просто крутое учебное заведение. А нечто вроде своего маленького государства в государстве.

Началось все задолго до первого сентября. В один из прекрасных (на самом деле на этот счет были определенные сомнения) дней в дверь постучалось двое. Почти что с топором и лопатой. Высокий дядька с кипой бумаг и низенький подслеповатый старик. Первый записал все данные, проверил дворянскую грамоту от Императора, выдал информационное письмо от директора Зейфарта Федора Григорьевича с подробными сведениями, и поздравил с зачислением в лицей. Будто у меня был выбор.